Сад — пространство для современной интерпретации ландшафта

Валерий Нефедов — доктор архитектуры, профессор кафедры урбанистики и дизайна городской среды СПбГАСУ (Санкт-Петербургский государственной-строительный университет, Россия). Ученый — активный участник европейских образовательных программ и международных научных конференций. Один из организаторов ежегодных международных выставок лучших дипломных проектов по специальностям «Архитектура» и «Дизайн» во Флоренции. Ежегодно проводит мастер-классы по ландшафтному дизайну в Высшей национальной школе садоводства в г. Анже (Франция). Эксперт Фонда Ромуальдо дель Бьянко (Италия). Эксклюзивное с Валерием Нефедовым — специально для читателей L&A.

Каждому времени — свой сад

L&A Валерий, какой он — частный сад дня сегодняшнего?

Валерий Нефёдов, доктор архитектуры, профессор СПбГАСУ, Санкт-Петербург, Россия

С садом в представлении большинства современных городских жителей связывается непременно свое личное загородное пространство — частное, индивидуальное — как главное убежище от города, в котором в силу недоделанности городской среды большинство горожан ничего комфортного для своего отдыха в природе не видит. Тем более садов. Поэтому и повелось у нас непременно затевать свой садик за городом при даче из всего подручного или специально приобретенного для создания того, что каждый считает пространством своего «дизайна». Крайне редко современного, так как это посильно только обученным специалистам. Но поскольку их приглашение стоит особых денег, то происходит это чаще всего весьма спонтанно. И принадлежит к области реально самодельного творчества, с неизбежным копированием каких-то эклектичных композиций из прошлого или заимствованных из глянцевых журналов про «то самое — мой прекрасный сад своими руками». И получается, что в том «райском» саду главным стало обустройство пространства для релакса, хорошо бы с мягким диваном или гамаком, со столом и грилем, но непременно так, чтобы не видеть и не слышать соседей, чтобы ото всего отдохнуть. И непременно с умилением любоваться густо высаженными массами цветов и затейливыми горками из камней, громоздящимися в главных «видовых точках» и начинающихся прямо у входных ворот.

Парадоксально, но с увеличением финансовых возможностей обладателей таких садов их ландшафтные качества никак не увеличиваются. Нарастает лишь высота забора, надежно закрывающего ландшафтные творения зачастую недоученных авторов и плотность цветочных посадок. Редко можно увидеть частные сады, сделанные в духе современного минимализма, так как именно в этих аспектах обладание большим финансовым ресурсом, как правило, исключает само слово «минимализм». Попадая на страницы глянцевых журналов, фотографии этих «развесистых» анти-садов, усеянных цветочными декорациями, «зажигают» еще тысячи будущих обладателей желанием непременно завести подобные «ландшафты».

Сказать, что этот вариант сада развивает вкус и культурный уровень создателей, было бы большой лукавостью. Подтвердить, что это становится «укрытием» от городской неустроенности — да, конечно. Но в создании таких садов редко продвигаются технологии, с которыми так привычно создаются зарубежные сады. В таких садах усиливается то, что стало особой приметой нового века — нарастающая разобщенность людей, их индивидуализм и отрешенность от других людей.

Поэтому более развитые страны, в первую очередь в Европе, стали концентрировать усилия специалистов не на создании «укрытий от города» в виде частных садов за городом, а на создании полноценной городской среды, а уж место для обустройства там современных садов найти элементарно. Было бы только желание. Конечно, для живущих за городом в своих малоэтажных коттеджах жителей, и создание своих садов не чуждо, и тенденции минимализма там не стали отторгаться. Но отражением их реальной приверженности цивилизации стали городские сады как олицетворение того, что называется полноценная жизнь в городе с природой. Без бегства и стояния в пробках в направлении заветного пятачка «своей» загородной природы в садике. Только для этого города стали строить по-человечески — с мини-садами и мини-парками на каждом шагу — рядом с жилыми дворами и во дворах, на улицах и площадях. Даже в городских парках понятие «тематического сада» стало очень распространенным. Достаточно вспомнить «сады серии» в одном из самых известных парков современности — Парке Андрэ Ситроена в Париже. Многовековая культура обустройства полноценной среды для человека в городе устояла там от не менее мощного, чем у нас, желания застройщиков непременно осчастливить многих людей заветными метрами квадратными.

Только для тех застройщиков подобные намерения в силу их накопленной веками цивилизованности не пошли в ущерб природе. Они смогли обеспечить человеку рядом с местом его проживания полноценную среду с садами и пешеходными променадами, смогли вытеснить автомобили с территории жизненно важных интересов человека, наделив городскую среду тем понятием, которое стало столь редким у нас — полноценная экология. Поэтому в создание садов там вкладывается радикально другой смысл — вместо разобщенности и изолированности людей (каждый в своем садике под своим дубочком) там предпочли создавать сады для общения и взаимодействия людей. Поэтому и современный ландшафтный дизайн там стал востребованным — не подходят для пребывания ныне живущих людей старомодные, парадные и декоративно нагруженные композиции из дорогих цветов и экзотических растений. Нужна среда для свободного выбора занятий в природе: кто хочет, на газоне тихо лежит, кто хочет, с ребенком в тени или у песочницы отдыхает, кто хочет в настольный теннис в стороне играет…
Сад для разностороннего развития смог объединить людей, они получили дополнительный импульс к общению и разностороннему развитию посетителей. Разворот к активно-деятельным садам потребовал от ландшафтных архитекторов новых планировочных решений. А технологии создания таких садов пошли по пути максимального использования ресурса естественной природы — многолетние растения, которые не надо косить, устойчивые породы растительности, сохраняющие свои качества в течение всего года.

Приоритет садов общественных над садами частными стал для горожан явлением привычным, так как сады эти оказались намного доступнее и для их индивидуального бюджета минимально заметными. Только для этого пришлось научиться создавать сады, совмещающие в себе гораздо больше функций, чем это может быть в частном саду. Те, кто, проживая за городом постоянно в своих индивидуальных строениях, хотел бы иметь свой сад, смогли воспользоваться многими из вновь освоенных технологий, сделав крайне важный шаг к «обновлению» языка формообразования садового ландшафта.

L&A Какой ландшафт города сегодняшнего? Какие бы Вы выделили основные современные тенденции в ландшафтном дизайне?

Ландшафт города сегодняшнего в большинстве отечественных примеров сложился в прежние века, подвергаясь нарастающему давлению все более агрессивной застройки, транспортному прессингу индивидуального транспорта, расширению функциональных зон, отвечающих техническому прогрессу.

Ландшафт в большинстве наших городов оказался «заложником» многих факторов техногенной экспансии, все более отдаляясь от человека и проигрывая в неравном состязании с возросшими мощностями строительства. Главное, города не прилагали адекватных усилий к сохранению исходной экосистемы, сдавая свои позиции в номинации «качества среды для жизни».

Человек привык отступать с возведенных когда-то для него набережных, забывать, когда он мог воспользоваться городскими пляжами, терять возможность дышать воздухом на городских улицах и площадях. Альтернатива возникла в развитых странах как движение за «зеленый город» в конце XX века.

Понятия «ландшафт как экосистема» и «водно-зеленая инфраструктура» с полноценным наполнением городского пространства компонентами природы, доступными и востребованными для человека, стали базовыми в развитии многих городов в мире. Среда для человека вновь стала включать обустроенный ландшафт, отодвигая и сокращая прессинг индивидуального транспорта. Когда-то депрессивные территории после ушедшей из города промышленности стали превращаться в парки (парк Ситроен, Париж), бывшие железнодорожные сортировочные станции — наполняться движением людей в природе (парк Clichy Batignolles, Париж). Многоуровневыми парками стали пространства на месте разобранных промышленных зданий, повторив на металлическом каркасе очертания прежних строений, но уже из живой природы (парк MFO, Цюрих), парки пришли на крыши новых торговых центров (парк на крыше торгового центра La Place de la Vache Noir, Париж).

Береговые территории стали снова актуальными, принося десятки примеров полноценной городской среды к воде — Wasserstadt в Берлине с фруктовыми садами во дворах над полуподземными гаражами, Hammarby Sjostad в Стокгольме с береговым камышовым парком как части сохраненной экосистемы. Развитые страны выбрали город как пространство ландшафтных преобразований с радикально новыми подходами, отказавшись от бегства людей за город и предложив им полноценную среду. При этом, экономия времени людей, которые не убегают далеко из города в призрачные сады «второго дома», а могут при желании поехать на загородные реки и озера, леса и лугопарки, не замусоренные «дачами», стала очевидна. Загород остался общедоступным и природно-приоритетным пространством, в котором не происходит абсурдного межевания земли до горизонта, чтобы стать для частного пользователя спасительным «убежищем» от города. Отсюда и качества загородного ландшафта, ясно, сохранились в мире другие.

L&A Во всем мире сегодня делается ставка на устойчивое развитие. Что в этом плане может дать ландшафтный архитектор? Какие бы вы назвали индикаторы устойчивого развития ландшафтного дизайна?

Устойчивым можно считать ландшафт, который опирается на механизмы саморегулирования природы, при котором после его создания уже не потребуется постоянное участие человека в его поддержании. Устойчивым развитием можно назвать применительно к ландшафту его развитие и преобразование с максимальной реализацией возможностей природы к поддержанию исходного равновесия с исключением возможностей деградации. Роль ландшафтного архитектора в процессе такого преобразования постоянно нарастает, но для этого он должен быть обязательно соответственно обучен и включен в технологию принятия проектных решений по освоению любой, даже самой маленькой территории. Если на территории «командует» застройщик, то получается то, что получается у нас — «выжженная» (т.е. застроенная) земля без признаков ландшафта. Отстраненность ландшафтных архитекторов от принятия главных решений на любой территории — от выбора сохраняемых носителей «духа места» и носителей идентичности каждого участка — приводит на практике к воцарению безликости и монотонности городских пространств. И что хуже всего — к вытеснению природы из наших городов. А в мире всё делается наоборот. Стремительно обновляется арсенал проектных и технологических решений, гарантирующих природе не просто включенность, но и эффективную поддержку в структуре преобразованных городских пространств. Рисунок застройки и обязательное включение компонентов природы (сады, променады, мини-парки, набережные) гарантируют не только выживание природе, но и создают для них условия для устойчивого развития.

Достаточно однажды увидеть в деталях парижский район Boulogne-Billancourt на юго-западе города, чтобы понять, насколько радикально по-другому делается теперь ландшафт с учетом его устойчивого развития. Присмотревшись во время дождя к движению выпадающих осадков можно заметить, что луж там почему-то не образуется: вся вода с крыш 22 многоэтажных домов собирается и, не сбрасываясь в канализацию, организованно собирается по системе зеленых водотоков в сторону мини-парка, на территории которого предусмотрены специальные открытые емкости. В них-то и приходит вода, в них развивается растительность, создавая устойчивый очаг природы.

Поэтому в числе основных индикаторов устойчивого развития ландшафтного дизайна можно назвать выбор проектных решений, обеспечивающих максимальную реализацию природных ресурсов (стабильное развитие растительности, сбор дождевой воды, сохранение зеленой массы в течение всего года). Если для природы созданы полноценные условия для развития, одновременно отвечая и интересам использования территории человеком, то основные задачи ландшафтной архитектуры можно считать решенными.

Парк А. Ситроен. Лужайка на главной диагональной оси

Окно в европу, или на кого равняться? 

L&A Вы много путешествуете по европейским городам. Какой город с точки зрения организации пространства для жизни вас неожиданно и приятно удивил?

Европу полезно изучать системно. После­довательно начиная с тех стран, которые нам полезны для осмысления новых подходов к организации каждой пяди земли. Набраться терпения, и год за годом смотреть не курортные пляжи, не музеи и магазины, не памятники и раскопки, а современную городскую среду. Ту, где люди живут. Городские сады и парки, дворы и набережные, площади и пригородные зоны. Лишь тогда может начаться процесс понимания, насколько происходящее там в городском ландшафте ушло далеко, далеко от бытующих у нас подходов. Только с открытым менталитетом можно понять, что наше отставание лежит в системном отсутствии полноценного образования в области ландшафтной архитектуры, в радикальной утрате чувства времени в использовании современных технологий, в необходимости «продувки» и «промывки» нашего менталитета свежими мировыми тенденциями, работающими на комфортность среды для человека в городе.

Важно понять, что при колоссальном разбросе климатических особенностей разных стран Европы, конечно, приоритетным становится изучение опыта той её части, которая максимально соответствует месту постоянного проживания специалистов, пытающихся перенять этот опыт. Понятно, что специалистов из центра и Севера-Запада России, включая Санкт-Петербург, крайне полезен опыт скандинавских стран. Поэтому-то и прилагаем так много усилий, чтобы как можно больше людей, интересующихся современным ландшафтом, обязательно увидели новейшую практику ландшафтного дизайна в Хельсинки, Стокгольме и Копенгагене. Но это не означает, что другим регионам это не пригодится. Очень даже пригодится, так как в каждой стране есть крайне полезный опыт и есть определенная ландшафтная идентичность. Если изучение именно этой идентичности поставить на системный уровень, то опыт любой страны полезен не на предмет копирования, а постижения средств достижения той самой идентичности.

С позиций обязательного изучения опыт Франции просто уникален. Страна с многовековой культурой создания полноценных ландшафтов демонстрирует постоянно очень динамичное обновление. Новые городские зеленые пространства — сады, парки, бульвары, скверы — и интегрированная природа в новых общественных зданиях (Mузей Бранли) убедительно подтверждают необходимость овладения другим языком формирования городского ландшафта. Языком, опирающимся на лаконичные линии и высокие технологии. Главное, что ценности, на которые ориентируются создатели современного городского ландшафта во Франции, нам далеко не чужды. Только у нас пока далеко от понимания того, что с этим нельзя так опаздывать. И зримая концентрация усилий создателей ландшафта городских улиц, например, в Лионе и Гренобле на том, чтобы планомерно вытеснять оттуда автомобили, но давать все больше зеленых пространств человеку и общественному транспорту, до нас дойдет еще не скоро. А пока мы рискуем и дальше терять наши города для человека, добивая наши улицы и площади массивными емкостями из камня или бетона, в которые «заключена» едва оставшаяся в живых природа.

Конечно, опыт ландшафтных преобразований современной Германии крайне полезен с точки зрения именно использования самых современных технологических решений. Страна давно лидирует в расстановке экологических приоритетов в ландшафтном дизайне. Приоритет человека и экологии и нам важен поначалу как предмет для понимания новых задач ландшафтной архитектуры. В Берлине масса интересных объектов ландшафтного дизайна, начиная с площади перед Федеральной Канцелярией, в которых все известные стереотипы решительно преодолеваются. Устойчивый городской ландшафт — это во многом про столицу Германии. Примеры берлинских ландшафтных преобразований территорий, которые раньше выполняли функции пространств железнодорожного назначения, помогают понять, насколько ресурсными для развития современного ландшафта они могут быть. Показательны в этом плане примеры парков Schoneberg Sudgelande и Gleisdreieck. В ландшафте новых жилых районов немецких городов всё продумано до мелочей, но одним из главных достижений немецкой ландшафтной практики является грамотное решение организации пространств для всех возрастных групп, причем наиболее удачное для самых мобильных — подростков и молодежи.

Только осматривая все эти новейшие зеленые городские пространства Германии и посещая регулярно фестивали садов Gartenschau полезно отключить в своем сознании «функцию» приоритетного поиска цветочных композиций, так как ландшафт там построен на альтернативных акцентах, лишенных наших старомодных комплексов. Для ландшафтников из Украины многое из увиденного будет очень полезным для понимания того, чем можно заменить привычные россыпи цветов во многих городских открытых пространствах, сделав их не только менее затратными, но и реально современными и устойчивыми. Сделав важный шаг в сторону Европы, полезно постигать их ландшафтную азбуку и начинать осваивать язык высоких технологий с минимальной цветочной нагрузкой.

L&A Какой город с точки зрения организации пространства для жизни вас разочаровал?

В Европе нет городов для разочарования в части организации пространства. В каждом городе есть польза с точки зрения новых ландшафтных находок. Менее интересны в этом плане города Италии, где история осталась в застывших приоритетах, и открытые пространства редко наполняются новыми технологиями. В испанских городах Мадриде, Барселоне, Севилье можно найти массу интересных радикально свежих ландшафтных решений, но с привязкой к жаркому климату. Неисчерпаемы для изучения ландшафтных новинок французские города Париж, Лион, Гренобль, Нант, Анже. В Голландии, Германии, Дании и Англии полезны примеры очень современных ландшафтов общественных пространств на береговых территориях. Стоит однажды проехать по новейшим объектам Хельсинки и его соседа — города Эспоо, и можно понять, как далеко продвинулись финны в создании полноценной ландшафтной среды в своих городах. И не только в городах — больших и маленьких, но и в деревнях там можно найти примеры, достойные осмысления для наших общественных пространств.

Парк Clishi Batignolles. Простор для игр детей

L&A На какой (какие) города следует равняться?

Равняться стоит не столько на города, сколько на подход к организации новейших полноценных общественных пространств с использованием самых передовых технологий. Догонять их в ландшафте стоит когда-то начинать, но только бесполезно копировать, так как тогда через десятки лет получим их устаревшие копии. Надо учить молодых ландшафтников и строителей создавать полноценные ландшафтные объекты, не сползая постоянно на пересказ допотопных исторических копий. И в этом города Европы очень хороший ориентир.

Вода в ландшафте

L&A В ваших интервью Вы часто говорите о не совсем корректной (или совсем некорректной) работе с водой. Чтобы получалось хорошо, где и у кого учиться постсoветским архитекторам работать с реками-морями-озерами в городском ландшафте? Какова основная цель воды для города? Как оживить берега?

Про воду и береговые ландшафты мною уже написано немало. Не хотелось бы повторяться. В частности, на сайтах http://green-city.su/dozhdevaya-voda-kak-resurs-v-landshaf…/ и http://green-city.su/beregovaya-arxitektura-i-dizajn-sredy-u-vody/ (сайт журнала «Зеленый город» прим. ред.) можно найти немало моих комментариев о необходимости пересмотра отношения к проектированию береговых ландшафтов. Учиться надо на мировой практике превращению береговых территорий из банальной площадки для застройки в полноценную городскую среду. От обустройства стоянок машин у воды переходить к созданию полноценной среды для людей, живущих рядом. Считаться с интересами людей в создании пространств для них, учитывая их естественное стремление в берегу.

Мировая практика формирования водно-зеленой инфраструктуры учит осмысленному превращению системы акваторий любого масштаба и конфигурации в базовый каркас для последовательного наращивания зеленого каркаса города. С этим мы уже опоздали, так как даже в сером поясе, начав преобразование территорий бывших заводов и фабрик, складов и портовых причалов, в наших городах вместо них не появилось ни одного нового парка. Это составляет радикальную противоположность мировому опыту. В Париже на берегу Сены появились новые Парк Берси на месте деревни виноделов и Парк на острове Seguin вместо автосборочных цехов Renault, в Гамбурге на месте портовых причалов появились зеленые террасы Магеллана и Марко Поло. Таких примеров сегодня в мире всё больше. Наступает и наше время отвечать на новые вызовы времени, используя ландшафтные аргументы в преобразовании береговых территорий.

Не менее важным является и наличие элементарного представления о ресурсе преобразования береговых территорий и в плане превращения их в устойчивые экосистемы. Один из самых новых примеров в этом плане — создание системы береговых искусственных водоемов вдоль реки Соны в Лионе на острове Confluence. Там всё сделано по уму — новые водоемы появились вдоль реки именно для организации направленного стока дождевой воды в сторону искусственных углублений, которые, постоянно наполняясь водой, стали формировать мощные сообщества водной растительности, украшая береговые променады для пешеходов.

В проектировании набережных тоже надо преодолевать застоявшиеся стереотипы — от «фортификации» с укреплением непомерно высокими гранитными стенками вдоль набережных переходить к формированию пространств с контактной водой. Пример тоже из Лиона, но уже с набережными вдоль реки Рон наиболее наглядно показал, как можно очень умно обустроить набережную с обеспечением доступа всем желающим вплотную к воде. Главное, что мудрость инженерного решения там заключается в сохранении полной гарантии защиты центральной части города от подтопления.

Дождевая вода в городе и впредь будет доставлять проблемы для горожан до тех пор, пока ландшафтники не научатся превращать её в регулируемый ресурс. Тогда вместо спонтанных луж где не надо вода может создать пульсирующие водоемы, заполненные растениями, корни которых вместе с живущими в них бактериями будут постоянно очищать эти искусственные акватории. Использование в этих целях плавающих островов с растениями уже стало реальностью в Копенгагене в районе Оерестад. Это всё из серии городских ландшафтов нового века. То, что нам пока кажется фантастикой, давно работает в мире. А мы всё со своими цветочками носимся.

Мода и сад 

L&A Как вы относитесь к моде в ландшафтном дизайне?

Мода в ландшафтном дизайне, безусловно, существует. Только искать её вряд ли стоит на дорогих выставках типа Челси или других «Флауэршоу». Мода заключается в расширении ассортимента злаковой растительности в садах любого назначения. В выборе характерной линии, обеспечивающей как ключевым элементом идентичность ландшафтной композиции. Пришла мода на габионы и ускоренно проржавленный металл, причем и то, и другое стало часто применяться в интерпретации геопластики.

Самый модный тренд заключен в приоритетной колористике ландшафтных композиций. На фоне этой моды безвкусные и многоцветные клумбовые затеи теряют всякий смысл. Монохромные растительные композиции составляют отныне высшее проявление реального вкуса. Стоит сделать лишь полосу из одинаково окрашенных растений, но самого модного в этом сезоне цвета, и композиция несет мощнейший заряд моды.

L&A Есть ли решения, которые набили оскомину или не модны, чего лучше избегать?

Первое, чего надо избегать — навороченности пестрых красок и китчевости сложных форм. В мировой ландшафтной моде (а законодателями остаются всё те же французские ландшафтники) актуальны стильные лаконичные линии, чистые формы без банальной геометризации, но с обязательным разнообразием. Актуальна семантика — смысловое наполнение каждой линии, тогда композиция может говорить с посетителем. Многовековая практика ландшафта Франции — один из лучших в мире примеров содержательности и осмысленности ландшафта, так как там давно привыкли передавать цветом и линиями совершенно понятно читаемые эмоции.

Париж. Парк на крыше торгового центра La Place…

L&A Ваш идеальный частный (или городской) сад?

Идеальный сад еще не создан. А если говорить о саде, который давно к этому приблизился — это Сад Атлантики (Jardin Atlantique) на крыше вокзала Монпарнас в Париже. Уже за то, что он на крыше вокзала, его можно отнести к идеальным, так как он расположен там, где он нужнее всего — там, где человек может отречься от неизбежной вокзальной суеты и почувствовать близость природы там, где он меньше всего на это надеялся. Сад сделан мастерски с позиции варьирования масштаба и сюжетов составляющих его пространств. Сад всегда наполнен людьми, причем не только пассажирами, приезжающими или отъезжающими на поездах под садом, а молодежью, подростками и мамами с колясками, проживающими рядом (для них всех существуют удобные мостовые переходы из сада на крыше вокзала над прилегающими дорогами прямо к жилым дворам). Сад содержит устойчивые виды растительности, не требующие регулярного ухода. Сад этот — великолепное наглядное пособие того, как можно рисунком поверхности и линией скамеек, контуром световых фонарей и границей дощатого дека передать тему океанской волны и воды. Этому саду уже более 20 лет, но он остается одним из самых авангардных и современных. Ежегодно работая на протяжении многих лет во Франции, всегда по пути в Анже, где доводилось проводить классы по ландшафтному дизайну, всякий раз обязательно находил время, чтобы хотя бы полчаса посидеть там, послушать пение птиц и оценить талант создателей этого сада — Michel Péna и Bernard Vié. Сад, который всегда заряжает новыми оригинальными идеями. Сад, который можно «читать» вечно.